Ведьмин век. Текст второй.

«Ведьмин век» (она же серия-поздравление с 8 марта). Текст второй.

Немного запаздываю с обещанной серией про матриархат, но дела-дела. Да и уж слишком издалека начал — с «мужского». Ну вот, тем не менее, поехали.

Модный ныне эволюционный биолог и популяризатор науки Кукушкин в своей книжке «Хлопок одной ладонью» интересно разбирает историю развития полов и полового диморфизма в природе как таковых. С его слов получается, что основная фишка появления и развития двуполости — это возможность специализировать каждый пол на определенную эволюционную задачу, точнее даже на противоречащие друг другу задачи. И дальше, собственно, да здравствует диамат — противоречие оказывается всегда диалектическим.

У разных видов по-разному, но если брать генеральную совокупность, то общее можно вычленить с достаточной долей уверенности. Условно «мужской» пол — это чаще всего та часть популяции, которая по максимуму заточена на изменения, мутации и, если угодно, генетический эксперимент. Условно «женский» — чаще всего заточен, наоборот, на стабильность, сохранность и преемственность кода.

С эволюционной точки зрения это объясняется довольно логично. «Самец», оказавшийся «неудачным», попросту не сможет оставить потомства — будет списан в потери эксперимента. А вот рисковать «самкой» куда более затратно, учитывая, что ее функция — не только передать «код» (как у «самцов»), но и обеспечить, как минимум, рождение, а по возможности рост и развитие этого самого потомства. Биоматериал — он не казённый.

Таким образом, с двуполостью эволюция получила чудесный механизм, позволяющий резко ускорить изменения, и в то же время сохранить их стабильность и «рамку». Самцы — на эволюционном фронтире, тестируют собой и своей жизнью непутёвой полуэкспериментальные комбинации своих ДНК. Если оказались по жизни молодцами и красавчиками — размножились, передав этот свой выдающийся ДНК потомкам; нет — списаны в утиль истории. Самки же отвечают за зачатие и ресурсоснабжение потомков — от самого минимального комплекта у членистоногих и рыб (чуть-чуть питательных веществ в икринке или яйце) до многолетнего выкармливания — сначала внутриутробного, а потом и послеродового (и далее вплоть до послешкольного и послевузовского) — у высших позвоночных. И поэтому самки не только сами по жизни должны быть более осторожными — но даже и биологический механизм генной мутации в их случае должен работать куда менее отвязно.

Какой из этого можно сделать вывод применительно к нынешнему этапу истории человечества?

В первую очередь тот, что нынешний матриархатный реванш — то, что я называю Ведьминым Веком — это скорее всего, если угодно, попытка мирового «архонта» замедлить — или даже, возможно, вообще остановить — тот турбореактивный процесс изменений, который происходит сейчас (в особенности последние 10-12 тысяч лет) с видом homo sapiens. И, соответственно, теперь уже и со всей биосферой. Оказавшейся по «милости» этого вида едва ли не на грани катастрофы. «Стоп-машина!» — как бы говорит нам эволюция.

Мужчина — он ведь и у нашего вида по природе инноватор, изобретатель, ниспровергатель, ревизионист, экстремал. Мужское — это постоянно быть на фронтире, испытывать на себе вызовы неведомого, пробовать новое и идти за грань. Говоря уже в категориях нашего вида, чтоб тебе дали — нужен подвиг; это работает вернее, чем деньги и т.п.; ты должен быть особым. Даже пресловутое «бабло» — скорее качественный признак, чем ресурс.

Собственно, именно поэтому у меня вызывает сильные сомнения — и даже кажется клеветнической — выдуманная какими-то древнесемитскими пастухами-мизогинами история про Еву, змея и яблоко. По жизни обычно наоборот: это мужчина где-то достаёт и притаскивает какую-то неведомую хрень «на попробовать», а дальше все зависит от того, сумеет его женщина отговорить от рискованного эксперимента или нет.

Неудивительно, что за какие-то жалкие 10 тысяч лет патриархата жизнь человечества и всей биосферы изменилась быстрее и сильнее, чем за миллион-другой лет до этого. И сейчас меняется совсем уж стремительно, за гранью заложенных в систему скоростей реагирования.

———

Один из ветеранов нашей космонавтики, очень известный соратник Королёва, рассказывал мне много лет назад поучительную байку. Оказывается, до отправки Гагарина на орбиту пару раз запускали шимпанзе — ну, понятно, самый близкий к человеку вид. Самцов, естественно. При этом в голову им вживляли электроды, к которым подсоединяли приборы для снятия данных. Варварские технологии конца 1950-х, разумеется, не предусматривали опции эти электроды потом выкручивать — предполагалось, что они так и остаются в голове у примата до конца его жизни.

Брали этих братьев меньших из Сухумского обезьянника; туда же и возвращали по прилету. И далее при наблюдении за ними выяснялась удивительная вещь: сексуальное поведение «возвращенцев» менялось кардинально. Вернувшиеся из космоса самцы, прежде самые обычные, превращались в отбитых ёбарей-террористов, непрерывно пытающихся поиметь любую женскую (и не только) особь своего (и не только) вида. При этом процесс, так сказать, «соблазнения» происходил следующим образом: одной конечностью обезьянин хватал самку, пальцем другой сначала указывал на торчащие из черепа железки и… доставал член.

Что интересно, хмыкал потом мой собеседник, человеческие самцы-космонавты… ну, в общем, примерно так же себя вели и ведут (хоть электродов им и не вживляют). И далее, понятно, следовал хрестоматийный набор историй про то, как космонавт номер один разбил себе бровь об клумбу, сигая в одних трусах с третьего этажа (видно на фото, как отличается лицо до и после 1963-го), или как загулявшего где-то в Крыму на две недели космонавта номер два искали по пляжам и санаториям чуть ли не всем краевым КГБ… ну, это и без меня есть кому — — -.

С космонавтами-людьми, однако ж, понятно — на них по крайней мере обрушилась поистине вселенская слава. Но про шимпанзе такого не скажешь; да и что они вообще понимали в том, что с ними произошло? Однако каким-то образом и до их обезьяньего сознания доходило, что с ними случилось нечто крайне важное. И это произошедшее достаточный повод для того, чтобы как можно скорее и интенсивнее размножиться. Существо с интеллектом двухлетнего ребёнка откуда-то «знало», что пережитое им делает его суперсамцом.

Кстати, зафиксированный Настей Рыбкой яхтенный гонево-спич Дерипаски про обдумываемый им «проект» произвести конвейерным способом несколько десятков своих потомков от такого же количества женщин — из той же оперы. Такие, как он, тоже — и не без оснований — ощущают себя в какой-то мере «космонавтами». Таким же «космонавтом», более того, наверняка ощущал себя и Геракл, когда ему предложили обслужить 50 женщин за ночь, чтобы каждая родила от него сына — (в итоге получилось даже 51, потому что у одной была двойня) потомки этих самых Гераклидов, как известно, завоевали всю Грецию.

И это — важный ключ к пониманию того, что такое вообще «мужское».

Куда хитрее вопрос, что такое «женское».

//продолжение следует//