Крыница-1

Сижу в Крынице, на «Европейском экономическом форуме» пана Бердыховского. Крыница – такой курортный город на самом юге Польши, в горах, по ту сторону которых уже Словакия. По первому впечатлению – польский Кисловодск, эдакая «всенародная здравница» советского извода. Гостиниц множество, но все они, за малым исключением, чуть-чуть перелицованный «пансионат геологов «Солнышко»». Да и при перелицовке не сильно старались, честно говоря.

Фирменный польский бардак застал меня ещё вечером в Шереметьево, где самолёт не мог вылететь около часа из-за того, что куда-то задевался представитель польской авиакомпании. Пересадка в Варшаве на краковский самолёт – тоже испытание: он уже вылетает (наш-то опоздал), а на досмотре очередь: пунктов спецконтроля всего два, и проверяют все рейсы на два часа вперёд. Разумеется, в Кракове выяснилось, что у кого-то (не у меня) багаж из Варшавы вместо Кракова улетел неизвестно куда, и автобус, который везёт нас в эту самую Крыницу, ждёт порядка часа, покуда выяснится, куда же он всё-таки улетел. А от Кракова, заметим, пилить приходится ещё часа три – ночью, при плотной стене дождя. В конечном счёте нас привозят в гостиницу, тут же образуется очередь минут на 40 – в которой я стоял, как выяснилось, только для того, чтобы узнать, что меня по ошибке привезли не в ту гостиницу. Такси – исправлять ошибку – естественно, за свой счёт, прОшу пана. Всё как обычно.

Зато тут на форуме Гавел, Квасьневский, Кэтрин Ющенко и видомый украинский письмэнник Тарас Прохасько – это если только из братьев-славян. Но и «старая» Европа представлена более чем достойно (в основном, правда, немцы): есть с кем и о чём поговорить.

Готовлюсь выступать в секции на их любимую и вечную тему – есть ли жизнь на Марсе демократия в России. Заготовил коронный вопрос: ожидают ли панове, что в случае, если в стране случится новая буржуазная революция, Касьянова либо Каспарова восторженные сограждане вынесут на руках из застенков режима и коронуют шапкой Мономаха, — русская нефть в одночасье станет по 20 долларов, а все возможные трубопроводы пойдут только и исключительно через Польшу? Иными словами, как связаны между собой их критика нашей политсистемы и критика нашей внешней политики? Или «демократия» — это всё-таки в их понимании признак не столько нашей свободы, сколько нашей слабости?

Пробую поставить себя на место европейцев – как я бы сам тогда на него отвечал, из их системы координат. Понятно, что дискуссия о демократии – это на самом деле дискуссия о ценностях, которые могут быть у нас либо общими, либо различными. Самое интересное, что если ценностные модели принципиально различны – это тоже совершенно не мешает сотрудничеству: грубо говоря, каждый ходит в свою церковь, но, встречаясь на рынке, оба ведут друг с другом дела честно. Общая ценностная платформа нужна для другого – для градации режимов доверия, допуска/недопуска в тот или иной «ближний круг», «закрытый клуб» и т.п. (о, эта европейская, общая и для католиков, и для протестантов замороченность на публичном/приватном и явном/тайном). А допуск в клубы важен потому, что кроме общей публичной агенды есть ещё вопросы, которые можно обсуждать там и только там. Но вы, ребята, должны тогда сказать: либо вы наши – и тогда мы с вами строим отношения одним образом (как со своими), либо чужие – и тогда по-другому (как с соседями). А все эти ваши увёртки вроде «суверенной демократии», призванные сохранить обе возможности одновременно – это против правил; в нашем клубе так не принято.

Такая логика понятна, но тоже вызывает вопросы. Эти вопросы обращены в первую очередь к самим системам тестирования на соответствие «общим демократическим ценностям»: есть масса свидетельств тому, что они уже давно превратились в инструменты манипуляции, которые не столько продвигают ценности, сколько под видом такого продвижения обслуживают частные интересы. Второй вопрос – это ощущение подмены, когда ценностный статус присваивается не идеям и принципам, а выстроенным на их основе институциональным моделям – и тогда ценностное тестирование сводится к сравнению институциональных моделей с некими якобы универсальными образцами, что тоже неприемлемо.

А вообще, конечно, здесь как нигде чувствуется общеевропейский дефицит свободной политической мысли. Их дискуссия превратилась в обмен ритуальными формулами и заклинаниями; немногочисленные философы, которые не стесняются ставить вопросы о той же «демократии», «правах человека», «европейских ценностях» и т.п. «священных коровах» по существу, замкнуты в границах тех или иных дискурсивных систем (типа «французские левые»), большинство же тусовочной «европейской общественности» – просто банда жуликов и шарлатанов, выдающих себя за гуманитарных деятелей. Гавел, пожалуй, наиболее характерный типаж из этой тусовки. Или русский его аналог – Ю.Н.Афанасьев; тоже здесь торчит, разумеется.

Почему так случилось? – думаю, они сами загнали себя в тупик бесконечными поисками «фашизма», «ур-фашизма», «тоталитаризма» и т.п. в каждом углу и под каждой кроватью. Табу на любой внешний, публичный образ силы, на любую хоть сколь-нибудь харизматическую политику сделал их стадом самоманипулируемых начётчиков; а инкорпорация в их среду разнообразной маргиналии, всех этих бесконечных борцов за права меньшинств, зверюшек и социально обездоленных окончательно сорвала крышу даже тем, у кого она была вроде бы неплохо привинчена. Плюс ещё множащиеся назойливые попытки кому-нибудь что-нибудь продать, которые приводят к возникновению совершенно удивительных рынков – таких, как рынок геноцидов (на который сейчас активно выходят ющениты со своим голодомором), или рынок энергозависимых культурных уникальностей.

Фсё; пойду-ка послушаю про «будущее ЕС».