Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Были два дня с палатской делегацией на областном инвестфоруме в пос. Красный Яр Астраханской области. Областной инвестфорум – невиданный мною доселе зверь; само словосочетание звучит почти как «сельский трамвай». Но тем не менее. Главы районов, потея и напрягаясь, рекламировали инвестплощадки в своих деревенских палестинах; мешковатые «хозява» в свитерах под кожаный пиджак изображали из себя приценивающихся ко всему бигбоссов, а юркие девочки в костюмчиках из всяких московских контор сновали туда и сюда, раздавая визитки и буклетики. Растёт, гля-ко, уровень, думаю.
Самое приятное, впрочем, было то, что когда глаз утомлялся на это всё смотреть, можно было выйти из здания, пройти десять метров и оказаться на набережной. Там попросить у любого рыбачка спиннинг и подёргать им всласть воблицу, которая как раз ломанулась на нерест. Кайфа-то. Я всю жизнь раньше думал, что вобла – это такая рыба, которая сразу сушёной плавает. А тут – вот она, бьётся в руках, снятая с крючка, живая и мокрая.
Губернатор Жилкин – весьма и весьма приличного уровня; это не какая-нибудь там тебе «максюта». Всяких видел губеров, в том числе и совсем клинических долбоё..в, типа Черногорова; могу судить компетентно. Впрочем, это сразу по языку разговора понятно, сечёт или не сечёт (во всех смыслах, ессно ;) Этот сечёт.
В разговоре с Жилкиным, между прочим, понял одну важную вещь.
Губер много говорил о портовых терминалах на Каспии и логистической инфраструктуре – автомобильной, железнодорожной, речной и т.п. И в какой-то момент пояснил: вот казахи сейчас вложились в порт Актау, туркмены – в Туркменбаши (Красноводск), иранцы – в Эрдели, азербайджанцы – в Баку. А у нас есть только перегруженная и проблемная во многих смыслах Махачкала, и всё. Соответственно, в перспективе возникает ситуация, когда бОльшая часть грузопотоков на Каспии – без нас. Что, понятно, влечёт за собой самые разные последствия. Жилкин: «шеф когда это понял, тут же включил по нам пятую скорость». Шеф – это Путин, разумеется.
Сижу, осмысляю и вижу, что в книжке «Путин. Его идеология» недоставало одной ключевой темы. Я её тогда, в 2005, просто сам не очень чувствовал. Это тема вИдения экономики как силового пространства, логика «экономической безопасности» в максимально широком смысле. Путин явно очень «заточен» в эту сторону; для него в каком-то смысле вся экономика = оденеженный контроль потоков. Он не «бизнесмен», каковым его любят лепить белковские, а именно такой бизнес-силовик, для которого денежные потоки – это то, что движется в коридорах, создаваемых и удерживаемых силовыми контурами. Причём «ликвидность» — это такая агрессивная субстанция, которая норовит размыть любой контур, в котором замкнута; и требуются отдельные специальные усилия на удержание её в поставленных рамках.
В этой логике мировая экономика – это такое пространство, где все постоянно находятся в состоянии силовой борьбы – но она же одновременно и есть партнёрство. И выигрывает в борьбе тот, кому удаётся так построить систему отношений с внешними контрагентами, чтобы их зависимость от него была в любом раскладе бОльшей, чем его от них. Причём отношений такого типа должно быть как можно больше; тут работает принцип «не выстрелил – точно промазал»; поэтому идея экономической автаркии в принципе неприемлема. И автаркия, и зависимость – это формы проигрыша борьбы. А правильная ситуация – это когда ты покупаешь там, где есть пять продавцов и ты один покупатель, а продаёшь там, где есть пять покупателей и ты один продавец. Или – ещё надёжнее – когда ты ведёшь деловые переговоры, имея в руках кольт, а твой партнёр его не имеет.
Ну и само собой понятно, что такой стиль мышления требует очень развитой способности конвертировать в уме силовой аспект в денежный, денежный в политический, политический в культурный и обратно в любом из возможных направлений. Всё это формы, плоскости или, если угодно, уровни борьбы; сама же борьба целостна, комплексна, она не существует отдельно.
Главное ограничение и главная проблема такого подхода – это неспособность распознать как потенциальный ресурс борьбы то, что впрямую конвертировать в другой ресурс невозможно. В устах Путина, думаю, был бы вполне естественен сталинский вопрос Лавалю «а сколько у папы дивизий?» Мастер по операциям вообще, как правило, не очень-то видит стратегический горизонт, но особенно тяжело ему даётся логика «стратегии непрямых действий». Это как раз то поле, на котором его можно обыграть – но на нём почему-то ни снаружи, ни внутри никто не работает. Или этот кто-то совсем виртуоз – так работает, что его не замечают.
Поживём-увидим.
