Три позиции

Еще о стратегии. 

Сунь Цзы объяснял: война ведётся правильным боем, а выигрывается маневром. Стратегия – это манёвр, уместный там и тогда, где и когда оба противника владеют правильным боем и обладают сопоставимыми ресурсами. Соответственно, схема стратегии – это Главная Военная Тайна мальчишка-кибальчиша, то, чего нельзя выдавать Буржуину даже под угрозой расстрела. 

В этом смысле я чихал и кашлял на все нынешние бесплодные обсуждения очередных стратегий – которые, будучи публичными, уже только поэтому суть никакие не стратегии, а попытки предложить хоть какое-то построение для правильного боя. В терминах – планы, программы, проджекты; что угодно, только не стратегии. 

Но дело не только в том, что они публичные. Дело еще и в том, что они все построены на одной и той же модели реализации. Она проста как бревно: вот мы-умные придумаем-просчитаем-разработаем Правильную Стратегию, принесём ее на утверждение Путину, он кивнёт, система сделает под козырек, и все завертится: Дума примет какие надо законы, в правительство расставят каких надо людей, которые начнут как надо, т.е. «эффективно», менеджерить подведомственные им сферы, а воодушевленные соотечественники выползут из-под забора, примут антипохмелин, переоденутся в чистое и примутся ваять Национальный Прорыв в Экономику ХХI века. 

Легше поверить в марсиан, которые прилетят и за нас тут все сделают. 

Я вижу задачу иначе. Есть болевые точки системы, узкие места, на работе над которыми надо сосредоточиться, и начать в первую очередь с правильной их диагностики. 

Во-первых, это родовая травма нашего рыночного реформизма. Рынок – это правила и рамки, в первую очередь – законы, а законы – значит парламент. Но с тех самых пор, как реформаторы проиграли битву за парламент в 1992-93, они уже четверть века пытаются насаждать законы напрямую, через авторитарную волю Первого Лица, мимо любых и всяких институтов согласования. В такой модели власть рано или поздно превращается в собственность, а экономика неизбежно возвращается к исходной – неосоветской – модели феодального госкапитализма. Что мы и имеем. Вывод: хотите больше рынка – добейтесь, чтобы было больше парламента, и боритесь за места в нем, а не за благосклонность просвещенного государя. 

Во-вторых, это наш способ тратить госденьги, обременённый параноидальной установкой «главное, чтоб не украли». Парадоксальным образом, именно из-за нее воруют в разы больше: как бы ни потратил, все равно ходишь под статьей – так какой тогда смысл экономить? Наша коррупция – порождение борьбы с коррупцией, вечный уроборос, и главное усилие, которое нужно сделать – перестать наконец с нею бороться, сколько бы ни орали под окнами люди с резиновыми уточками в руках. И начать вместо этого отстраивать саму базовую логику госзатрат, четко определив цели: здесь мы поддерживаем, здесь инвестируем, а здесь – сводим расходы к разумному минимуму. Пройдёт пять лет работы в такой логике – и мы забудем, что такое «взятка», «откат» или «тендерные рейдеры». И – вы даже не представляете, сколько ресурсов высвободится из неактуальных более схем кормления. 

В-третьих, это кадровая машина, которой сегодня по факту нет, из-за чего логика назначений работает по принципу «вроде хороший парень, сделаем его министром/губернатором/депутатом». Переход из логики «хорошего парня» в логику управления карьерными траекториями, где есть и образование – непрерывное, по новейшей мировой моде, и необходимые стадии получения управленческого/политического/экспертного опыта, и конкурентный принцип отбора на ключевые позиции, исходя из объективных анкетных статусов. Суметь ее выстроить, с помощью не только администраций, но и партий, вузов, экспертных центров – значит получить через те же пять лет совершенно другое качество основного, т.е. среднего, управленческого слоя. 

Вот хотя бы эти три. Но они ни про какой не манёвр, т.е. не про «стратегию». Они – про «правильный бой».