Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Были времена, когда я в силу недостаточного еще опыта и известной доли наивности полагал, что ежели хочешь принести пользу отечеству — надо заниматься в первую очередь «реальными делами», а не всякой там «политикой». Ну, точнее, понимал политику как способ доступа к тем рычагам, посредством которых можно таки делать эти самые полезные для отечества дела.
Например, в 2009-м, еще будучи членом региональной комиссии Общественной Палаты, я вместе с экспертами Академии Коммунального Хозяйства (фамильные связи — отец и мать у меня инженеры-коммунальщики) подготовил развернутые предложения по ставшей ныне модной теме мусорных свалок и политики обращения с отходами. Вот она. В принципе, большинство тезисов там актуальны и по сей день, хотя кое-что, конечно, уже устарело.
Чего я в моменте не понимал — так это того, что проблема, которая мне самому уже тогда казалась очевидно вопиющей, не колыхала тогда вообще никого, кроме кучки отмороженных экоактивистов. И в особенности не колыхала она тех, кто за эту сферу отвечал непосредственно по должности.
Сейчас, на фоне истории со свалкой в Балашихе и вниманием к ней первых лиц родины, я понимаю так: доступ к политическим и управленческим рычагам для решения проблем такого типа возникает лишь там и тогда, где и когда они, эти проблемы, могут выступать драйверами чьих-то политических и/или карьерных стратегий. Ну, к примеру, есть полуопальный Иванов, у которого теперь стоит задача на новом месте показать результат — значит, есть наконец возможность предметно поговорить и о свалках.
В связи с этим — несколько тезисов по теме, которые я вынес из тогдашнего своего в нее погружения.
1. Отходы – типичный случай вещей с «отрицательной стоимостью», то есть когда приходится платить за то, чтобы у тебя их кто-нибудь забрал.
В этом смысле, например, любой продукт, покупаемый в одноразовой упаковке, стоит для пользователя дороже своих денег ровно на сумму этой отрицательной стоимости — то есть к цене покупки необходимо добавлять еще и цену утилизации. В случае, если утилизация проходит некорректно (например, когда литиевые батарейки выбрасываются в общем мусоре или просто где попало) — таковая отрицательная стоимость сильно растет, а издержки, фактически, перекладываются на государство.
Из этого следует, что за последние полвека изменения в массовом повседневном укладе жизни — в первую очередь, одноразовая упаковка и бытовая химия — резко увеличили издержки утилизации, и в целом сделали жизнь дороже и хуже.
Если говорить об органических отходах — том, что мы смываем в унитаз — то осадок, остающийся на канализационных очистных сооружениях, еще в середине 1960-х был вполне пригоден для использования (и использовался) на полях в качестве удобрений; но эра стирального порошка, шампуня, моющих средств и т.д. превратили канализационный осадок в токсичную субстанцию, пригодную только для захоронения с очень длительным циклом рекультивации. Я уж не говорю, насколько сложнее и дороже стало чистить воду от всего этого химического добра.
С неорганикой все еще хуже. С середины 80-х, когда процесс перехода на одноразовую упаковку у нас приобрел лавинообразный характер, объём твердых бытовых отходов (ТБО), который генерит одно среднестатистическое домохозяйство за единицу времени, вырос в разы. А издержки утилизации выросли еще больше — хотя бы потому, что понадобилась гораздо бОльшая пропускная способность утилизационных систем.
Ну и надо ли говорить, что инвестировать в эту отрасль все последние десятилетия никто и не думал — мягко говоря, не до того было. А значит, нам приходится сталкиваться еще и с грузом накопленных проблем — то есть решать их уже не в рутинном, а в авральном режиме. Что опять-таки гораздо дороже.
Платим, каемся.
2. Не буду повторять банальности, что мусорный бизнес — одна из самых криминализованных сфер.
Криминализация — всегда симптом провала регулятивной политики, а в данном случае — даже и подхода к проблеме. Мы по инерции все еще живем в крестьянском мироощущении, в котором никакой «стоимости» у утилизации не предусмотрено — сходил и выбросил. Но полигоны приходится делать все дальше от растущих городов, удлиняя транспортное плечо мусоровозов, усложняя эксплуатацию и сталкиваясь постоянно со все новыми и новыми проблемами — включая такие, например, как утилизацию медицинских отходов (захоранивать их вместе со всеми остальными — значит получить гарантированные эпидемии через какое-то время); ну или отходов радиоактивных — про них и так все знают.
Иными словами, «цена вопроса» непрерывно и пугающими темпами растёт. Но главный вопрос даже не в этом. А в том, кто, собственно, будет платить. И кому.
3. «Коммуналка» — и без того одна из самых болезненных статей расходов у большинства российских домохозяйств.
Правда, до последнего времени львиную долю себестоимости там составляли затраты на производство и потребление тепла — в форме отопления, горячей воды и т.д. Но сейчас все бОльший удельный вес приобретает очистка воды — и водопроводной, и сточной, а также утилизация мусора. То, что собираемых на это денег толком не хватает даже на поддержание работы всех этих коммунальных систем в штатном режиме, и так всем известно. Однако идея брать из этих средств еще и инвестиции на технологический апгрейд этой сферы — катастрофическая и политически, и экономически.
Между прочим, в одной из своих лекций из курса новейшей истории я показываю с графиками и цифрами, каков был вклад «коммунальной» составляющей в торможение экономического развития в СССР в 70-80х, и делаю очень обидный для нас вывод: похоже, мы проиграли «холодную войну» не столько даже из-за отставания в гонке вооружений, сколько из-за того, что, фигурально выражаясь, начали все больше захлебываться в собственном дерьме. Отложенная расплата за форсированную — и абы как спланированную и осуществленную урбанизацию.
Вот сейчас, пока я пишу это все, над европейской частью России льют аномальные ливни — и завтра соцсети будут переполнены постами и фото про неработающую там и сям ливневую канализацию. Интересно, хоть кто-то из авторов таких постов представляет себе стоимость полноценной эксплуатации одного погонного метра «ливневки» в современном городе? Или очистки одного литра воды из этой самой ливневки от бензиносодержащих компонентов перед выпуском ее в реки и озера? В пересчете на те миллионы кубометров, которые одномоментно должна пропустить через себя такая система в случае дождичка…
А теперь представьте мусорный полигон под тем же самым ливнем. Даже если там почему-нибудь есть чин по чину оборудованное бетонное основание, дренаж и т.д. — те же тысячи и тысячи кубометров воды, наполняющей эти Монбланы и Эвересты отходов во время ливней и стекающей потом вниз уже насыщенными всевозможной гадостью от тяжелых металлов до диоксинов — тоже ведь надо чистить. А иначе отравлена будет не только почва на километры вокруг, но и, что хуже, подземные воды, из которых питаются наши водопроводные системы. Московский регион уже почти полностью перешел на второй и третий водоносный горизонты для снабжения водой, закапываясь уже на сотни и сотни метров в глубину для её добычи — но рано или поздно та дрянь, которой наполнены поверхностные водоёмы и первый, когда-то основной наш горизонт, протечет и дальше вглубь. И воду из-под крана нельзя будет использовать не то что для питья (даже после кипячения), но и для технических нужд — ибо жидкость эта будет откровенно токсичной.
И снова вопрос. Для того, чтобы как-то этот негативный сценарий предотвратить, нужны такие деньги, что расходы на Сочинскую олимпиаду и Крымский мост покажутся мелочью на сдачу.
Опять вопрос: кто платит?
4. А теперь политика.
То, что мы во всю эту проблематику вкатываемся — в полной мере обозначилось еще в середине 70-х, когда меня, например, и в проекте не было, а инженер СвердловскГражданПроекта Наина Ельцина еще корпела над чертежами очистных сооружений канализации города Свердловска. Мне уже почти 40, но с тех времен мы не ближе, а дальше от решения проблемы.
Потому что все это время сначала страну двадцать лет разбирали, а потом еще двадцать лет пытались собрать обратно то, что от нее осталось. И как-то не до дерьма и не до помоек было. Более, тсзть, важные вопросы решали.
И сейчас я с нарастающим недоумением смотрю за тем, как изрядная часть «политического класса» все с большим азартом примеривается — а не настала ли пора попробовать разобрать её ещё раз? А то чой-то не то получилось, да и скучно, опять же.
Да вы охренели.
В ближайшие пару десятков лет не систему надо ломать/перестраивать, а дерьмо разгребать. И на свалках, и… вообще.
А не то ведь утонем.
