Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Ещё неизвестно, кто опаснее — «плохие» чеченцы или «хорошие»
Чечня, если судить по социологии, — одна из главных неудач путинского президентства. За более чем три года с момента начала второй чеченской войны словосочетание «мочить в сортире» уже как-то утратило актуальность, а никакой содержательной альтернативы ему найти так и не удалось.
Ситуация с тех пор, конечно, значительно изменилась: если три года назад чеченцы стреляли главным образом в русских солдат, то теперь они в основном отстреливают и взрывают друг друга. И чем дальше, тем сложнее списывать ежедневные взрывы и убийства чеченцев на организованных басаевцев и стихийных абреков. Они никуда не делись, и всё ещё по привычке взрывают русскую бронетехнику и обстреливают комендатуры, однако тон задают уже не они. В большинстве других происшествий последнего времени, не обязательно сводящихся к взрывам и убийствам, слишком явственно проглядывают черты большой внутричеченской разборки.
Эта тенденция отчётливо проявилась уже с того момента, когда убили Адама Дениева, одного из наиболее реальных «запасных» претендентов на место Кадырова. Потом начался систематический отстрел семьи Завгаевых, которая «держала» Надтеречный район. В течение последнего года было убито несколько родственников Кадырова и членов союзного ему клана Ямадаевых, которые «держат» Гудермес. Всерьёз верить в то, что всё это сделали «боевики» в порядке возмездия за сотрудничество с русскими, всё труднее и труднее: для них превращение «борьбы за независимость Ичкерии» в межчеченскую резню означает в долгосрочной перспективе политическую смерть. Гражданская война между тейпами, теперь уже практически неизбежная в результате уничтожения их статусных лидеров, способна похоронить саму идею независимой Чечни. Наивно думать, что боевики, люди серьёзные и финансово подотчётные, этого не понимают.
Присмотримся к другим, внешне не в пример более «мирным», чем вся эта взаимная мясорубка, текущим чеченским событиям. Итак, вчера Абдул-Хаким Султыгов, спецпредставитель президента РФ по соблюдению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской республике, встречался с депутатами «масхадовского» парламента Чечни созыва 1997 года. Султыгов, которого считают человеком Ястржембского, заявил о намерении использовать авторитет этих депутатов в процессе чеченского урегулирования, конечной целью коего должен стать референдум по конституции Чечни. А сегодня, 16 октября, депутат Госдумы от Чечни А. Аслаханов заявил о намерении встретиться с представителем Масхадова А. Закаевым в Швейцарии — на переговорах, которые организует экс-председатель ВС РФ Р. Хасбулатов. По словам Аслаханова, также имеющего влиятельных покровителей в Москве (в числе которых называют председателя генсовета «Единства» и личного друга Путина А. Беспалова), цель этих переговоров — обсудить предложения по введению прямого президентского правления в Чечне в обмен на признание «масхадовцами» Чечни частью России и прекращение сопротивления. Демарш Аслаханова уже вызвал резкую реакцию официального чеченского руководства. Характерно, что Кадыров, всегда жёстко реагировавший на контакты с представителями Масхадова, все годы с момента своего прихода к власти предлагал кандидатуру другого переговорщика с «той» стороны — Р. Гелаева.
Из всего этого пасьянса «хороших» и «плохих» чеченцев, различных групп, к которым относятся их разнообразные покровители, на первый взгляд вытанцовывается разве что тоскливое, до боли знакомое обывательское ощущение какой-то большой и тёмной разборки, механизм коей не суждено познать никогда. Между тем логика всех этих событий при более пристальном рассмотрении свидетельствует о том, что в российской власти есть очень много людей, считающих, что Кадыров и его администрация не только не справляются со своими задачами, но и превратились за последнее время в угрозу для российского влияния в Чечне. Причём угрозу едва ли не большую, чем несколько сотен бородатых моджахедов, которых гоняют по всему кавказскому хребту с братской помощью грузинского народа. Лишним доказательством тому служат многочисленные в последнее время разоблачения среди руководителей контролируемой Кадыровым чеченской милиции: среди них что ни день обнаруживают то террориста, взрывавшего колонны, то торговца заложниками, то ещё что-нибудь в этом духе. Соответственно, идёт активное прощупывание возможных альтернативных схем организации власти в Чечне. Под которое, в свою очередь, подстраиваются рвущиеся к переделу власти “московские” чеченцы — Аслаханов, Султыгов, Хасбулатов и другие. Помимо этого, возобновилась активная “раскрутка” премьер-министра Чечни Станислава Ильясова. Он одно время рассматривался как возможный противовес Кадырову, но, как и ранее Гантамиров, был фактически съеден экс-муфтием. В свою очередь, “кадыровцы” изо всех сил блокируют все эти попытки, также дёргая по возможности за свои московские ниточки.
Презрительные кадыровские оценки в духе того, что Аслан Масхадов — это «одна папаха и больше ничего», а Закаев — «вообще у нас в Ичкерии министром культуры работал», нисколько не утратили своей актуальности. Однако в этом свете они могут рассматриваться под совершенно иным углом: если Масхадов — пустое место и никаких боевиков у него на самом деле нет, то чем он хуже Кадырова в качестве разводящего «чеченского урегулирования»? При том, что все прекрасно понимают, что никогда всерьёз этот вариант реализован не будет, держать в запасе и периодически использовать его в качестве страшилки для Кадырова никто не запрещал. Да и не только в этом качестве: скажем, год назад после 11 сентября та самая единственная и бессмысленная встреча А. Закаева с полпредом президента В. Казанцевым послужила своего рода символическим жестом при организации новой дружбы с Америкой, весьма даже кстати пришедшимся.
Всё-таки за три года «чеченского урегулирования» в Москве кое-что поняли. И первым делом поняли то, что «хороший» и «промосковский» чеченский руководитель отличается от «плохого» и «антимосковского» только источником денег — в первом случае это Москва, во втором — зарубежные «спонсоры», но никак не способом их добычи. Способ этот сам по себе в принципе одинаков: громогласные о благих намерениях заверения в лояльности, шантаж и воровство. Экономика «урегулирования», таким образом, состоит из того, что «хорошие» чеченцы выбивают из своих спонсоров деньги на «восстановление», а «плохие» из своих — на «разрушение». А потом делят их между собой при помощи АК. И так происходит вовсе не потому, что они такие изначально испорченные в силу национального менталитета, а потому, что каждый из них должен содержать дорогостоящую вооружённую структуру единственно для самосохранения — дабы защититься и от братьев-вайнахов, и от славян-«контрактников». И структура эта нелегальна и криминальна по определению.
Вывод из всего этого напрашивается один: все игры с «нашими» и «ненашими» чеченцами заведомо ни к чему не приведут. Единственная по-настоящему реальная из всех альтернативных схем организации власти в Чечне — это всё-таки русское генерал-губернаторство. В свое время почему-то решили, что лучше поставить своего чеченца; решение это уже тогда вызывало серьезные сомнения, сейчас же его ошибочность очевидна. Только русский генерал-губернатор, обладающий мандатом президента, свободен от необходимости содержать банду головорезов — его будет охранять русский спецназ, и это ни у кого не вызовет вопросов. Не говоря уже о том, что он не будет связан клановыми обязательствами, которые как раз и состоят в основном в том, чтобы обеспечить кормёжку немеряной орде близких и дальних родственников. И абсолютно нормальным будет, если его власть уравновесит чеченский представительный орган, т.е. избранный парламент, в котором все тейпы будут представлены в соответствии с их величиной и значимостью.
Пока же единственным утешением во всей неутешительной чеченской реальности является тот факт, что никакой Ичкерии не будет и Чечня уже совершенно точно никуда не денется из состава Российской Федерации. Сегодня это очевидно даже Басаеву. Вопрос теперь состоит только в том, чтобы эта часть Российской Федерации перестала быть такой её частью, которой лучше бы не было.
