Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Интервью с Борисом Березовским
Березовский — это такой отечественный чёрт с рогами. Сомнений в его сатанинской сущности нет практически ни у кого — даже у явно «сочувствующих». Один либеральный журналист, известный своими прочеченскими статьями, в первую ночь «Норд-Оста» разбил свой радиоприёмник, слушая интервью Березовского на «Эхе Москвы». Ещё более показательна форумная реакция на статью Максима Соколова о народных приметах: ни у кого из читателей даже не возникло сомнения в том, что БАБ в принципе способен на любое вселенское зло. Он приучил всех к этому — и, видимо, уже давно испытывает своеобразную гордость за свою специфическую роль. Кажется, он до сих пор судится с американским журналистом Полом Хлебниковым за книжку «Тайный хозяин Кремля» — при том, что до сегодняшнего Кремля Березовскому как до Китая спиной вперёд.
Впрочем, насовсем он из политики не исчез, всплыв в совершенно неожиданном месте. Интервью с Прохановым, программный манифест, опубликованный в «Независимой» и «Завтра» одновременно, дискуссия между Зюгановым и Селезнёвым — опять-таки всё о Березовском. Его новая «надёжная схема» — большая антипутинская платформа от ультралибералов до коммунистов — наделала таки шуму. Очевидная абсурдность этого противоестественного союза стала поводом для оживлённых толков о том, в чём именно сама «схема» состоит. Одни говорят, что это такой способ снова понравиться Кремлю, утопив непотопляемых доселе коммунистов в своих жарких объятиях. Другие — что это заявка на проект «русский Ющенко» — перенос украинского опыта «союза ежа с ужом» на российскую землю в надежде на западную поддержку. Третьи — что Березовский таким образом «расчищает поляну» для появления новой, агрессивной и современной оппозиции взамен коммунистов, которые с этой ролью не справляются. Не мудрствуя лукаво, мы решили взять интервью у самого лондонского жителя. Предлагаем его вашему вниманию.
Тему Чечни в интервью мы не затрагивали сознательно — публичная позиция Березовского по этому вопросу общеизвестна и звучит едва ли не отовсюду, в вариациях Ванессы Редгрейв, Ивана Рыбкина, Анны Политковской, Бориса Немцова etc. Для самого Березовского Чечня — это лишь ещё один из способов борьбы против Путина, и в этом смысле Закаев ничем принципиально не отличается от Юшенкова и Проханова. Интервью — о выборах. Следующие выборы будут первыми в постсоветской России, в которых Березовский не будет ключевым игроком на стороне «партии власти». Тема интервью: БАБ идёт на выборы, чтобы защитить гражданские свободы от авторитарного режима.
Борис Абрамович, как вы представляете себе конфигурацию антипутинской коалиции?
У меня нет задачи построить коалицию именно против Путина. Лично он меня мало интересует. Дело в том, что сейчас в России сложилось авторитарное устройство, режим контроля и отсутствия свобод. Но есть люди, которых это не устраивает, которые готовы бороться за свободу против существующей власти. Я считаю, что в России необходимо выстроить сильную оппозицию власти. Сейчас у нас существует 3 политических течения, которых беспокоит судьба России, а не собственная роль в ней. Это национал-патриоты, имеющие приоритетом доминирование одной нации, с которыми мне не по пути. Ближе всего мне патриоты-интернационалисты, для которых Россия – это главное и основное, они в свою очередь делятся на державников и либералов. Именно они могут создать эту оппозицию. И создадут, консолидировавшись и выступив единым фронтом.
Ваш прогноз, какова будет расстановка сил на парламентских выборах?
Расстановка сил будет полностью зависеть от того, сколько голосов удастся набрать партии власти. Я имею в виду не только Единую Россию, но также СПС и Яблоко, потому что они перестали быть оппозицией и теперь полностью подчиняются всем указаниям Кремля. Немцов – человек искренний, но слабый, а Чубайс – неискренний, но сильный – это об СПС. О Яблоке с Явлинским и говорить нечего. Они пошли на сделку с властью, и вся борьба сейчас идет лишь за передел портфелей, кому чего больше достанется. К сожалению, сейчас в России единственная оппозиция власти – это КПРФ и еще Либеральная Россия, поэтому им нужно консолидироваться. Я думаю, что это вполне возможно. Главное, не идти на уступки власти, как это уже однажды было с коммунистами. Я считаю, что вполне реально для оппозиции набрать на выборах большинство голосов. 50% должны быть задачей максимум, и с ней можно справиться.
Вы говорите об объединении с КПРФ, но на данный момент по социологии левый электорат более нейтрально относится к Путину, нежели к вам. Есть ли возможность перевернуть эту ситуацию?
Ничего переворачивать не нужно. В том, что к какой-то личности, к политику относятся с долей негатива нет ничего ужасного. Гораздо хуже нейтральное отношение, этакое равнодушное болото. Так что ничего переворачивать не надо.
Вы согласны с мнением, что выборы будут вялыми, т.к. все уже заранее предрешено и никакой борьбы не предвидится?
Ничего подобного! Предстоящие выборы обещают быть очень острыми, т.к. у власти есть 2 большие проблемы: война в Чечне и состояние российской экономики, вызывающие явное недовольство электората. Это не позволяет говорить о предрешенности исхода выборов, поскольку развернется настоящая борьба.
Как, по-вашему, будут развиваться отношения Путина с бизнесом, в частности, с «олигархами»?
Да так же, как в России сейчас развиваются отношения со всеми. Уже построена вертикаль власти и вертикаль СМИ. Средства массовой информации в России сейчас полностью зависимы, подконтрольны и не могут выражать независимое мнение. Что осталось? Осталось выстроить вертикаль бизнеса и вертикаль экономики. Потому что кто платит, тот и музыку заказывает. Вы слышали о законе «О национализации»? В соответствии с ним государство может национализировать любое предприятие или производство, которое считается стратегически важным объектом. Например, торговую палатку на красной площади, потому что она стратегически важный объект, в котором могут спрятаться террористы и обстреливать Кремль. Выкупать эти объекты будут по цене, назначенной государством, а государство в жизни не заплатит больше размера минимальной заработной платы. Так что фактически вертикаль бизнеса у нас почти построена, установлен тотальный контроль.
Березовский давал интервью по телефону, выходя из душа, который он принимал в своём лондонском офисе — в телефонной трубке слышался сначала шум воды, потом — надеваемого халата. Его знаменитая манера делать десять дел сразу многим особенно запомнилась по августу 1998 года, когда он бегал по зданию правительства и рассаживал там своих людей, одновременно всё время говоря по одному-двум мобильным телефонам. Уже тогда он был похож на рехнувшийся компьютер — впрочем, тогда это вызывало ужас и обречённость.
Сегодняшний, лондонский Березовский скорее напоминает специфического коллекционера древностей, с упорством истинного антиквара скупающего огрызки вчерашней политической системы: от патологического Юшенкова и всевозможных борцов за свободу Ичкерии до ископаемых «народно-патриотической оппозиции». Он ещё по привычке невозможно занят (взять у него это интервью получилось после нескольких дней буквально титанических усилий), по привычке строит комбинации и надёжные схемы. И, чем чёрт не шутит, в определённом смысле он по-прежнему опасен. Однако его союз с коммунистами, при всей своей противоестественности, имеет одно совершенно железобетонное основание: это союз бывших, «партия вчера». Пойдя на такой союз, Березовский, по сути, расписался в том, что и его время, как и время коммунистов, тоже навсегда ушло. А надрывный пафос его заклинаний о том, как хорошо и демократично всё было «при дедушке», и как плохо стало сейчас, только усиливает это впечатление.
Прошлое кого-то мучит кошмарами, а кого-то — наоборот, сладкими воспоминаниями. Но возвратиться, стать настоящим — оно не может. Поэтому, скажем, из «Норд-Оста» никогда не мог, с точки зрения политических последствий, получиться второй Будённовск. Даже если кто-то этого очень хотел. И второго Хасавюрта тоже не будет, сколько бы денег ни потратил тот же Борис Абрамович на защиту Закаева в европейских судах.
Если кто помнит, в 1996 году в президентских выборах участвовал человек по фамилии Горбачёв. Набрал около одного процента голосов. Говорят, ему их приписали в Центризбиркоме из жалости.
