Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Случай в кремлевском сортире стал главной темой заседания правительства
Вчера состоялся импровизированный день защитника Отечества. Нет, всё правильно: не 23 февраля, а 24 апреля. На заседании правительства рассматривалась военная реформа, а самая милитаристская (если судить по предвыборной рекламе) партия СПС приурочила к этому дню торжественный рок-концерт на Театральной площади, посвящённый отмене призыва. Но это было не единственной их домашней заготовкой: аккурат позавчера Борис Немцов поведал общественности о найденном в одном из кремлёвских туалетов («нет, ну в ста метрах от кабинета Путина, понятно, да?») солдате президентского полка, пытавшемся покончить с собой. Надо думать, эта история и была самой забойной частью немцовского выступления на сегодняшнем заседании правительства, ибо всё остальное уже было давно известно и многократно повторено.
Коллизия с военной реформой, в сущности, довольно простая. В необходимости реформы нынешней призывной системы ни у кого, даже у твердокаменных генералов из Генштаба, сомнений нет: уже сегодня везде огромный некомплект рядового состава, все, кто могут «откосить» – косят, а тут, к тому же, в ближайшей перспективе ещё и сокращение числа восемнадцатилетних: демографическое «эхо войны». Сокращать же армию всерьёз тоже нет никакой возможности: Чечня, Абхазия, Таджикистан, граница с Китаем, масса родов войск (ракетно-ядерные силы, космические войска, стратегические флот и авиация), доставшихся в наследство от эпохи противостояния сверхдержав и не подлежащих никакому «урезанию» и «сокращению»: это просто технически невозможно сделать – есть смертоносная «техника» и её нельзя бросить в чистом поле. В этом смысле срочные меры по укомплектованию армии – вещь абсолютно необходимая. Проблема, однако, в том, что нельзя смешивать понятия «реформа призыва» и «военная реформа». В правительстве же речь шла именно о реформе призыва.
Реформа призывной системы – то, что, собственно, и предлагает СПС – это просто попытка заменить «пряник» на «кнут» в качестве основного побудительного мотива идти в российскую армию. Или, точнее, дополнить одно другим: шестимесячная призывная «учебка» для всех плюс служба за деньги (порядка 6 тыс.руб/мес) и льготы для тех, кто хочет остаться дольше. По расчётам рабочей группы Цимбала, в этом случае расходы бюджета на реформу не превысят 30-40 млрд. долл., а проблема с комплектованием армии будет решена. Однако, как и всякий лежащий на поверхности рецепт, он является не более чем популистской утопией.
Собственно, именно это и в тех же выражениях сказал об СПС-ной идее министр обороны Сергей Иванов на сегодняшнем заседании правительства. Министр Иванов – не замшелый генштабовский генерал, руками и ногами держащийся за место и старые порядки: в необходимости реформы призыва он уверен не меньше Немцова. Хотя бы потому, что знает реальное положение дел с комплектованием войск и непосредственно отвечает перед президентом за положение дел в армии. Собственно, это является вполне достаточным основанием для того, чтобы перед камерами называть столь раскрученную идею «популистским винегретом»: бывают предвыборные лозунги, а бывают серьёзные разговоры о реальных проблемах – и их необходимо тщательно отделять друг от друга.
Контрактная армия в СПС-ном варианте – это безо всяких изменений нынешняя срочная армия, в которой солдатам платят деньги за то, чтобы они не сбежали. Такая армия у нас уже есть. В сегодняшней Чечне, скажем, солдат срочной службы очень мало: основную тяжесть несут милиционеры и контрактники. Это, безусловно, огромное благо, что восемнадцатилетние пацаны не отправляются мериться силами с Басаевым, а за них это делают дюжие здоровые мужики, сделавшие сознательный выбор. Однако именно российские «контрактники» сегодня – тот фактор, который провоцирует постоянно тлеющий конфликт в республике. Генерал МВД, депутат Госдумы от Чечни А.Аслаханов: «Контрактники – главное зло: они не слушаются своих командиров, не соблюдают никаких законов, это очень часто люди, пошедшие на войну не для того, чтобы получать деньги у армейских финансистов, а для того, чтобы зарабатывать непосредственно на грабеже и мародёрстве, пусть даже рискуя жизнью». И далее: «если кто-то хочет, чтобы вся российская армия состояла из таких контрактников, я бы его расстрелял на месте». И, пожалуй, трудно с ним не согласиться.
И это – только одна часть проблемы. Другая – в отсутствии на сегодня в российской армии инструментария, способного за полгода «учебки» подготовить полноценный призывной резерв. Если человек будет полгода вместо двух мести улицы и красить заборы, он не сможет, будучи призванным в случае войны, представлять из себя боевую единицу (как, впрочем, не может и после двух лет). В этом смысле никакой принципиальной разницы между «яблочным» вариантом, предполагающим полную отмену призыва, и СПС-ным, с шестимесячной «учебкой», нет: оба одинаково плохи. Разве что «яблочный» электорально более выигрышный.
И здесь мы подходим к главной проблеме всей затеи, если пытаться рассматривать её по существу. Вся полемика, развернувшаяся в последнее время по поводу армии у нас на сайте – статьи Рогова, Соколова и Аммосова – на самом деле об одном: реформировать армию начали не с того конца. Реформа призыва сама по себе – это как пришивание кожаной заплатки к порванному презервативу: потратив время, силы и материал, добиться только лишь увеличения рисков. Без понимания того, какая армия нужна России, от каких угроз мы собираемся защищаться и какие военные средства нам для этого нужны, невозможно говорить о формах комплектования армии. А такого понимания у ревнителей контрактной армии попросту нет. Да и быть не может: ибо гайдаровский институт всегда был силён экономистами, но никогда не славился военными стратегами. Да и невоенными тоже: ведь превращение нашей армии из куска бывшей советской в современную российскую потребует и модернизации вооружений, и реформы военных производств, и перестройки родов войск, и многого другого – задач, в которых чисто военных аспектов не так уж много. А вот политических, экономических и социальных – очень большое количество.
Никто сегодня не в состоянии дать ответ на вопросы:
а) какая армия нужна России,
б) какую армию Россия сегодня может себе позволить,
в) каковы политические последствия ответов на вопросы а) и б).
Ни одна политическая сила сегодня этого не делает; вместо этого идёт безответственная игра на чувствах подростков, не желающих надевать погоны, и их родителей, переживающих за своих детей. И в ней-то все соревнуются кто во что горазд.
…Правительство вчера приняло некий компромиссный вариант: вялая, растянутая на четыре года подготовка к переходу на контракт плюс сокращение, к тому же, к 2007 году срока службы – не до полугода, как предлагает Немцов, а до года. И никаких других действий, если не считать назначения нового вице-премьера по торговле оружием. Выбора, конечно, особого не было – по указанным выше причинам. «Хоть как-нибудь». По смыслу – то же латание дыр, только не такое голубоглазо-залихватское, как у СПС: «к следующему году – профессиональную армию!» Собственно, единственное преимущество Касьянова и Иванова перед Немцовым – в том, что они понимают, что чудеса бывают только в книжках для младшего школьного возраста. Но никакой существенной альтернативы поискам доброго волшебника они, к сожалению, не предлагают.
