Вернуть словам смысл
Самая большая неприятность прошлогодних выборов произошла отнюдь не в ночь с седьмого на восьмое декабря, когда мы увидели результаты выборов и поняли, что парламента в России больше нет. Положа руку на сердце, признаемся, что он и раньше-то если и был, то разве что чуть-чуть и по телевизору: нельзя же было всерьёз это заведение считать настоящим представительским органом… И то, что сейчас депутатов «фракции большинства» учат в Кремле смотреть на какую-то девочку из правого ряда и голосовать «за» или «против» в зависимости от того, одну руку она подымет или две – даже и к лучшему: этакому большинству уж точно никто конвертов не понесёт.
Главная неприятность, однако ж, случилась несколькими днями позже – когда появилось интервью начальника новой Думы. Нет-нет, не Грызлова, не подумайте плохо. Итак, прямая речь: «до выборов это было ясно немногим, но сейчас избиратели показали, что старая политическая система, основанная на марксистских догмах о правом и левом флангах, исчерпана» – эта цитата принадлежит Владиславу Суркову, действующему замглавы АП по части демократии.
Вопиющие пробелы в гуманитарном образовании среднестатистическому кремлёвскому чиновнику присущи имманентно, и большинство из них подчас даже бравируют этим. Но до такой степени «не рубить» в подведомственной предметной области всё-таки надо уметь. Деление на левых и правых, существующее с тех пор, как в первых сословно-представительных собраниях одни сословия помещались по правую руку от короля, а другие – по левую, не может истаять, как дым, даже если под соответствующим приказом подпишутся все Сурковы, вместе взятые. Это деление есть даже и сейчас, безотносительно к тому, каков был расклад на выборах, и будет существовать до тех пор, пока существует имущественное неравенство и централизованная власть, собирающая налоги и тратящая их на общие цели.
Печально в этом интервью главным образом то, что умерли последние иллюзии относительно наличия в стране хоть одного человека, который что-либо понимает в том, как устроен сейчас и будет устроен в дальнейшем политический процесс в России. Если даже Сурков – человек, столько лет находящийся у пульта управления «управляемой демократией» — твёрдый двоечник по обществоведению, преподаваемому в старших классах школы, что взять со всего остального «политического класса»? Естественной позицией такого класса, неизбежно овладевающей всеми без исключения, становится позиция наследников Гостомысла: «придите и володейте нами», ибо «земля у нас богата и обильна, а порядка в ней нет». Благо, даже и «варягов» искать не надо – есть свой собственный любимый и популярный вождь, к которому можно прийти и сказать: «веди нас куда угодно». И никакой больше политики.
Только не надо думать, что это Сурков (или даже «коллективный Сурков») во всём виноват, или что он так уж одинок в своём невежестве. Сурков — такой же обыватель-телезритель, как и все остальные, и такая же точно жертва разрухи в головах. Когда Хакамада в интервью сообщает, что она «больше не использует слово «правые», ибо оно теперь уходит власти», или когда Митрохин из «Яблока» публично высказывается в том духе, что деление на правых и левых – иллюзия, придуманная властью, дабы замазать реальное противостояние между демократами и сторонниками диктатуры – становится непонятно, как их можно выбирать даже в депутаты райсовета. Но даже и к ним нельзя предъявлять особых претензий: за пятнадцать лет попросту не было того, кто хоть раз бы объяснил им, кто они такие; в том числе и в политическом спектре.
Виталий Найшуль, один из авторов приватизации в России, уже четыре года занимается проблемой русского политического языка — и за эти годы пришёл к выводу о том, что языка этого просто не существует. И он прав: невозможно говорить о политике и быть правильно понятым несколькими людьми одновременно, ибо под одними и теми же словами каждый понимает своё. В результате такие слова, как «правые», «либералы», «консерваторы», «социалисты», «коммунисты», «демократы», «патриоты» становятся бессмысленным сотрясением воздуха, для большинства людей не означающим ничего. А реальный политический глоссарий, востребованный элитой, съёживается до десяти слов Эллочки-людоедки, зато уж точно понятных всем без исключения. Это слова: Кремль, олигархи, семья-питерские, пиар, политтехнологи, «чёрная касса», «откат» и «электорат» (он же «быдло» и хавающий пипл), — слова, описывающие в деталях, кто, кому, зачем, как и за какие деньги вешает на уши лапшу. В итоге даже сами вешатели лапши бесповоротно поверили в то, что только это, собственно, и есть политика.
Наверное, здесь и лежит корень проблемы: мы не можем говорить о политике, ибо отсутствует развитый, общепринятый и общепонятный язык для такого разговора. И, следовательно, не можем внятно распределить политический спектр, ибо не имеем чётких критериев того, как именно его распределять. На этом прокалывается не то что Сурков, но и куда более грамотные люди – тот же Павловский, два года рассказывавший про то, что главным спектрообразующим фактором российской политики является… президент Путин. Из чего, очевидно, следует, что при каждом следующем президенте у нас должен быть новый политический спектр, новые партии и новые значения слов «левые» и «правые».
Ясно, что наполнять слова смыслами – дело на редкость неблагодарное, особенно в условиях, когда в легальной политике присутствует одна-единственная партия начальства, которая заведомо не левая и не правая, а какая укажут: в былинные времена, при дедушке Ельцине, это счастье называлось «центризм» и имело два-три процента на выборах, в лице партий Вольского и Затулина. И тем не менее, до того, как восстанавливать пространство публичной политики после прошлогоднего Армагеддона, политический класс должен поставить себе задачу внятно определить, что означают используемые им в обиходе слова. А значит – отделить правых от левых, либералов от социалистов, консерваторов от реформаторов, умеренных от радикалов, националистов от интернационалистов – далее везде. То есть – как следует размежеваться и обозначить позиции.
Иначе просто ничего не получится. Будет одна партия: «придите и володейте». И в этом случае отличие варяга от неваряга скоро станет несущественным.
Статьи по теме:
Александр Бугаев. Безъязыкая политика. Новая сила может заявить о себе только новым языком