Будни Калигулы

Как и подавляющее большинство представителей российских элит, а равно и простых россиян, я полностью одобряю и всемерно поддерживаю предложение президентом кандидатуры М.Фрадкова на пост премьер-министра России. Нет, ну а как?

И в самом деле. Поистине уникальным достоинством нового премьера является то, что большинство учреждений, куда он ранее назначался руководителем, через год-два расформировывались и упразднялись. В ситуации, когда главной задачей власти становится административная реформа и сокращение госаппарата, именно это — решающее преимущество. Любой претендент из штатного пасьянса на этой должности помимо воли стал бы укрупнять и усиливать позиции Белого дома, вновь возвращая русскую власть в заколдованный круг — вечное противостояние между ЦК и Совмином. Аппаратно бездарный Фрадков не сможет, даже если захочет. Вот тебе и дзюдоистский прием: слабость обращается в силу…

А кроме того: кто теперь вспомнит о выборах, Рыбкине и Малышкине? Все, проехали: тусовка теперь будет до посинения раскладывать пасьянсы и назначать министров, раз за разом ошибаясь в прогнозах. Острейший кризис, зревший всю кампанию, оказался предотвращен одним простым и элегантным ходом: всего-то и надо было — выписать из Брюсселя человека с лицом Бильбо Бэггинса.

Вполне себе версия, не хуже и не лучше других.

И опять же: гениальный административный замысел главы государства, как всегда, встретил полное непонимание у нашей катастрофной элиты. Хор дежурных восторгов не означает ничего, кроме коллективной игры в «Угадай мелодию», где любой игрок сам ставит себя в заведомо проигрышную позицию по отношению к паясничающему диджею-ведущему. И мелодия никак не хочет угадываться — ибо слишком трудно в наше время услышать музыку высших сфер, которая сменила старорежимную «Калинку». Только и остается что до посинения бухать лбом об пол.

Но и хрен бы с ней, с элитой: от нее никто уже давно не ждет явлений духа. Усталый, потерявший последние остатки былого драйва президент окончательно перешел в отношении нее на ордер «действия резидента во враждебном окружении», все чаще с тоской посматривая на радистку — когда же наконец Центр сообщит, что mission is accomplished? Или хотя бы failed; главное — домой. А Центр на связь все не выходит: его начальники выстроились во фрунт и ждут приказаний от (п)резидента же. И тут никто не может угадать мелодию.

…Нет ничего страшнее для принцепса, чем липкая глина всеобщей покорности. Правители в такой ситуации через одного сходят с ума — то вводят в сенат любимых коней (иногда целыми стадами), то приказывают насыпать горы и поворачивать реки, то лицедействуют на сценах и поджигают столицы. Их охватывает кошмарное, непреодолимое искушение нащупать пределы власти — и правители ищут, ловят эти пределы, совершая одну дикость за другой, до тех пор пока не получают в спину меч от собственных преторианцев. И лишь через два-три поколения подобной фигни наступают благодетельные времена Антонинов, которым уже ничего такого не надо и которые в положенный срок умирают своей смертью.

При этом «оппозиционеры», пытающиеся что-то громко вякать на фоне растущей лояльности остальных, никогда не вызывают сочувствия у императоров. И тоже заслуженно: они со своим «противоположным общим местом» выглядят как наглые выскочки, лишь усугубляющие общую картину. Они юродствуют, но это не юродство святых, а кривлянье актеров, — и потому рано или поздно либо попадают под топор, либо, устав воевать, отправляются на заштатную синекуру в той самой системе, с которой так мучительно боролись. Жалкие, ничтожные люди.

Их братья-близнецы — влиятельные сановники с согнутой спиной и фигой в кармане, также по-своему юродствующие. Эти презирают принцепса со всеми его миньонами едва ли не больше, чем те, кто кричит об этом на площадях; но их стиль — брезгливая мина и кулуарный шепот: «Старик, ну ты же понимаешь…» Глядя на их лица, любой уважающий себя принцепс ощущает растущее желание засунуть им кинжал в задний проход — но, как правило, сдерживает себя, ограничиваясь тем, что заставляет их ходить перед публикой на четвереньках.

Какой там vladimir.vladimirovich.ru! Куда как реальная история, случившаяся с нынешним кандидатом в президенты России, возглавляющим по совместительству верхнюю палату и партию выхухолей. Сам он ее рассказывает в тех же самых кулуарах, причем с умилением и почти что державным восторгом:

«Страстная суббота, значит. Приезжаю с женой на дачу, поднимаю первые сто граммов — звонок. «Привет». — «Здравствуйте, Владимир Владимирович». — «Что делаешь?» — «Ну, дык, Христос воскресе…» — «Поннятно». Потом, после паузы: «Слушай, а что это в церкви никого нет?» — «То есть?» — «Ну как: я не поехал, премьер в отпуске… В общем, так: жуешь орбит без сахара, садишься в тачку и едешь в ХэХээС — будешь там со свечкой стоять». Оделся и поехал — а что делать, воля государева…»

Станешь тут садистом. Нормальная, в рамках человеческих отношений, реакция на такое вот предложение постоять со свечкой — «а не пошел бы ты сам…». Но коридорные выхухоли уже давным-давно вывели принцепса за рамки человеческих отношений; он для них — что-то вроде мстительного ветхозаветного божества, при появлении которого все человеческое подлежит забвению и сокрытию. И беда ведь в том, что на их позиции это — нормально, здраво и логично.

Многие из них при этом — никакие не шуты. Для них такая вот лояльность — источник целой внутренней драмы: они постоянно ищут ее оправдание в том, что могут делать что-то очевидно полезное, используя ресурс делегированной власти. Безотносительно к тому, так ли это на самом деле, они всегда внутренне считают себя сильнее и умнее принцепса — и потому постоянно ходят под угрозой опалы, которая тем больше, чем реально сильнее и умнее сам сановник. Именно поэтому, а вовсе не из-за придворных интриг, случаются казусы вроде того, который был четыре года назад с назначением генпрокурора.

И никто не понимает главного: все это — не от хорошей жизни, а от неизбежности. Принцепс — всегда заложник неумолимой логики принципата, когда история требует максимальной концентрации ресурса власти, грозя в противном случае разрушением государства. И выясняется, что если честно играть по правилам народоуправства, которые высечены золотыми буквами на стенах храмов и госучреждений, получается бестолковая суета, обман, воровство и безволие, а в финале «нашествие иноплеменников и междоусобная брань«. А принципат — хоть дурная, но по крайней мере единая и последовательная воля. Пусть даже от палящего взгляда принцепса вянет и чахнет все живое на сто миль вокруг.

Иными словами, как говорили четыре века назад, «лучше грозный царь, чем семибоярщина«. Характерно, что все, кто это говорил, понимали: речь идет именно о выборе из двух зол.

Так что давайте еще раз дружно одобрим предложенную президентом Российской Федерации В.В.Путиным кандидатуру главы правительства. Не то уж точно хуже будет.

Источник: http://old.russ.ru/columns/ageofnull/20040303.html