Алексей Чадаев Наблюдения, замечания и предложения
Заявление грузинского президента Михаила Саакашвили о намерении топить суда с российскими туристами, направляющимися отдыхать в Абхазию, вызвало в России ажиотажный спрос на экстремальный абхазский отдых. Специалисты говорят, что число желающих совершить опасную экскурсию на «ничью землю» за неделю с момента заявления Саакашвили увеличилось втрое. И в первых рядах туристов-экстремалов оказались известные российские политики.
9 августа пришло сообщение о том, что кортеж В.Жириновского обстрелян по пути из Анапы в Сухуми. Огонь, как сообщила пресс-служба фракции ЛДПР, велся «из кустов со стороны моря», от него, разумеется, никто не пострадал. Московскому мэру Ю.Лужкову «повезло» меньше: он добрался в столицу Абхазии без каких-либо приключений, и поэтому сообщение на новостной ленте выглядит откровенно куцым: прибыл в тот же день, несмотря на недовольство грузинского правительства.
За «звездами», понятно, потянулись и простые (а также непростые) смертные. Еще бы: гламурный экстрим прямо под боком, в двух шагах от вдоль и поперек изученных сочинских курортов, да еще и с адреналином, по сравнению с которым бразильские ягуары или даже палестинские шахиды откровенно бледнеют и теряют в привлекательности.
Собственно, это можно было предвидеть. Когда два года назад в Египте мусульмане-экстремисты подорвали автобус с европейскими туристами, многие туроператоры из Западной Европы, работавшие с Египтом, оказались на грани разорения. В то время как их российские коллеги купались в сверхприбылях — отечественный потребитель, осознав происходящее как «налетай, подешевело!», рванулся покупать горящие туры и путевки со скидкой. Страх «нашим» при этом оказался не то чтобы чужд, а скорее воспринимался как дополнительное преимущество — возможность не понарошку, а всерьез, в «реалмоде» почувствовать опасность. То же самое случилось с турами в Израиль — по мере обострения обстановки «национальный состав» прибывающих туда сдвигался от Парижа и Берлина в сторону Киева и Москвы.
С Абхазией, однако, все еще хлеще, чем с Египтом и Израилем. Ближний Восток — это «не наша война»; там, несмотря на реальный запах опасности, русские оставались зрителями, лишними людьми. Совсем иное дело — Грузия и Абхазия: здесь есть реальный шанс «сделать назло», выступить как своего рода «живое послание», «наш ответ» — в данном случае ответ Саакашвили. И уж в том, что в первых рядах окажутся такие люди, как Жириновский и Лужков, сомнений не возникало (единственное, что настораживает, так это отсутствие в списке отдыхающих в Сухуми главного борца с Саакашвили — главы фракции «Родина» Дмитрия Рогозина).
Что до Саакашвили, то «Ведомости» уже успели сравнить его с Фиделем Кастро образца 1960-х, найдя в общее в борьбе с «империализмом» (американским и российским соответственно), угодничестве перед «большим братом» и вместе с тем стремлением к авантюрам, от которых у «большого брата» регулярно возникает головная боль.
Однако в данном случае за залихватскими призывами топить русских туристов мало кто разглядел моральный пафос, к которому апеллировал грузинский президент. В самом деле: ведь центральная Грузия переполнена беженцами из Абхазии, которые, как и палестинцы, уже не могут вернуться в свои дома. Сама история абхазской войны — апогей позора и для свежеобретенной национальной государственности грузин, и для российской политики 90-х. Отряд Басаева, играющий в футбол на сухумской площади отрезанными грузинскими головами — на глазах у российских военных. Ежегодные «мандариновые войны» в Кодорском ущелье — с реальной стрельбой и реальными жертвами. Историйки вроде прошлогоднего ограбления саратовского губернатора Аяцкова едва ли не в самом Сухуми. Иными словами, Абхазия сейчас — в самом деле не то место, где можно загорать на пляже, не думая о том, что происходит и происходило на этой земле.
В чем безусловно правы нынешние комментаторы, описывающие ситуацию с обеих сторон, — так это в том, что для путинской власти сейчас действительно наступает момент выбора. Либо действительно необходимо инициировать процесс принятия Абхазии и Южной Осетии в состав России — тем самым подорвав всю систему легитимностей, основанную на Беловежских соглашениях: а значит, поставить под сомнение и собственную легитимность как постъельцинского режима. Либо же честно и без лишней риторики помогать грузинскому президенту в установлении контроля над всей территорией Грузии без каких-либо исключений. Но тогда — восстанавливать против себя огромное общественное мнение России, движение которого сейчас эксплуатируют Жириновский, Лужков и Рогозин.
Этим последним проще: они не являются сегодня субъектами реальной политики и потому не несут никакой ответственности за свои курортные медиа-вояжи. Хотя хорошо известно, к чему приводит такой вот ура-патриотизм «снизу». Всем памятна история с островом Тузла — когда прямолинейная, шапкозакидательская акция регионального начальства, поддержанная отдельными московскими политиками, привела к значительному ухудшению отношения к России у украинских политических элит. Причем в данном случае главной проблемой опять же стала безответственность: никто ведь в России не был всерьез готов воевать с Украиной за Тузлу. Думать же, что «младшие братья» будут в ужасе разбегаться от одного только грозного имперского рыка, — значит совсем не видеть реальности.
Михаил Саакашвили, как и Владимир Путин, при собирании земель действует по рейгановской формуле: «есть вещи поважнее мира». Однако ни Грузия, ни Россия сегодня не готовы к масштабной войне и поэтому обречены на бесконечные пропагандистские дуэли. А в таких дуэлях побеждает тот, чья внутренняя убежденность в своей правоте сильнее — поскольку, как выразился классик, «сила в правде». И вряд ли лихой экстремальный туризм россиян в Абхазию — более сильная с этой точки зрения позиция.
