Новое

Она и Он

Смерть как цитата

Помаранчевая революция полна скрытых и полускрытых цитат. Оранжевый на знамёнах — это отсылка к красному в революции вековой давности. Перевёрнутая подкова и входящий в её полукруг ровно посредине восклицательный знак (эмблема кампании Ющенко) — это аллюзия на серп и молот, два главных эротических символа социализма. Грузинские флаги, иконы с хоругвями и «афонскими старцами», поэты, читающие стихи на баррикадах, молодёжь из «поры» с чёрными крестами в кругу на жёлтом фоне — всё это цитирует те или иные исторические события, как давние, так и совсем «свежие».

Гибель Георгия Кирпы, министра транспорта Украины, обнаруженного с огнестрельным ранением на собственной даче в день оглашения победы Виктора Ющенко в третьем туре — тоже цитата. Которая отсылает к смертям Бориса Пуго, министра внутренних дел СССР, и Сергея Ахромеева, военного советника президента Горбачёва, после яркой победы сил добра над силами разума в августе 91-го.

Тогда, возле Белого Дома, это тоже была «революция» в современном смысле слова, пожалуй что, наиболее похожая на киевскую оранжевую. Тот же энтузиазм и умильная восторженность, те же цветы на броне танков, то же бессилие официозного агитпропа и полицейских частей, с тотальным переходом журналистов и людей в форме на сторону «восставшего народа», возглавляемого гонимым популистом из той же обкомовской аристократии…

Собственно, даже нынешнее опухшее лицо Ющенко как бы цитирует лицо Ельцина. И все эти диоксиновые истории — в сущности, та же байка про падение с моста.

Голосуй или проиграешь

В 91-м, на самом деле, тоже был раскол. Правда, его было не так заметно. Наши «демократы» точно так же изо всех сил стремились доказать всем вокруг и самим себе, что противника не существует — т.е. что они и только они обладают монопольным правом представлять «народ», а всё, что им сопротивляется, есть только лишь старый прогнивший режим и запуганные/одураченные им люди, которых пока ещё просто не достиг прогресс и цивилизация. Но «другие» — те, кто не признаёт итогов Августа, отвергает сакральную мифологию «защиты Белого Дома» и ценности «демроссии» — были уже тогда.

Настоящую альтернативу они смогли построить гораздо позже — лишь спустя несколько лет. И это была длинная и трагическая история: от обоюдных митингов на Васильевском спуске — к кровавому октябрю 93-го; от жириновского фарса на первых выборах в Думу — к появлению «красного пояса»; и так пока не явился Зюганов.

Зюганов — это одна из наиболее точных метафор для Януковича. Это человек, который был обвинён или заподозрен, кажется, во всех смертных грехах — но так и не вырос в брутального злодея из заурядного обкомовского функционера. Это человек, который доброй половиной страны воспринимался как их лидер — но даже сторонники, кажется, никогда не верили всерьёз, что он будет президентом. Это образцовый троечник на экране и проблемный хорошист в кабинетном спорте. Это человек, который попросту не способен биться за власть до конца — даже тогда, когда, казалось бы, у него для этого есть все основания. Наконец, это человек, которому сколько ни рисуй стиль, всё равно не сможет избавиться от своей онтологии — костюма-двойки с фабрики «Большевичка». Именно из-за неё его признают «своим» сторонники, но именно она и есть главное препятствие к власти.

Собственно, и результат «третьего тура» украинских выборов есть буквально результат кампании «голосуй или проиграешь» в 96-м: «ельцинские» цифры Ющенко и «зюгановские» — Януковича.

Богиня и шлюха

В этом смысле «путинское большинство» есть не что иное, как попытка преодоления этой драмы расколотой страны. Которая, вопреки прогрессивному демократическому учению, никак не есть благо.

Почему так? Чем плохо наличие двух «партий», если хотите — оранжевой и синей (взятые вместе это уже не флаги, а скорее огонь и вода древних религий), которые сходятся в отчаянном противоборстве через определённые промежутки времени? Зачем нужно это тоскливое дегенеративное «единство», в котором главный объект ненависти- даже не власть как таковая, а собственное бессилие ей что-либо противопоставить? Почему из этого не выросла бы со временем нормальная двухпартийная система?

Не выросла бы. Потому что в двухпартийных странах главная сакральная ценность — не победа любой ценой, а сама процедура, «правила игры». Она выводится за рамки противостояния, ей клянутся в верности обе стороны наперегонки, и любые выборы суть не что иное, как соревнование между двумя демократическими кандидатами на предмет того, кто из них более демократический. То есть — кто более соответствует сакральному абсолюту демократии; или, говоря в другом языке — более достоин взойти на ложе богини. Ибо реально правит именно она, барышня с факелом из Гудзонова залива; а избранный лидер — не более чем обычный человек, которого племя назначает её текущим мужем, а потом ритуально съедает в конце очередного календарного цикла (именно поэтому нельзя править вечно, а единственный удел «бывшего вождя» — частная пенсионная жизнь).

У нас же беда в том, что предметом борьбы является сама власть, т.е. право быть самостоятельным источником процедуры — не «мужем богини», а самим живым богом. Именно поэтому процедура оспаривается всегда и всеми, она вообще никогда не является не то что предметом консенсуса — но даже и реальной рамкой процесса. Стратеги помаранчевой революции в Киеве, как справедливо замечает Павловский, вообще не ставили себе задачи выиграть выборы — выборная процедура для них была скорее благоприятной особенностью внешней конъюнктуры, позволяющей эдак халявно произвести революцию за госсчёт. Самое смешное, что «синие» пытались сделать ровно то же самое, только в несколько более устаревшей и топорной манере — выборная процедура ими рассматривалась просто как наиболее очевидный способ легитимации внутриэлитного консенсуса.

Какая там «богиня»! В лучшем случае — продажная девка, которую после группового секса с извращениями (благо, и строгая госпожа с плёткой среди пацанов тоже есть) ещё и кидают на деньги по извечному национальному жлобству. И всё, что ей остаётся — тоскливо созерцать опустевшее ложе: загаженную площадь в центре города.

Личность против Системы

Собственно говоря, в этот момент и обнажается точка цивилизационного выбора. Что для нас более желательный источник власти — живой человек (со всеми рисками получить на троне зверя) или неодушевлённый механизм (со всеми рисками оказаться лицом к лицу с Молохом)? Чего мы хотим — всякий раз избирать себе вождя, вручая ему свои судьбы, или же поручить себя заботам каменной женщины с факелом (либо какого-то её местного аналога), и потом всякий раз подтверждать свою верность ей принесением в жертву нового избранника?

Переводя с языка мифологического на язык операциональный: законы делаются людьми или люди «делаются» законами? Что для нас важнее — процедура или воля политических субъектов к её изменению?

Наверное, это и есть главный исторический сюжет современности — «триумф воли» против «диктатуры закона»; иначе говоря — «личность против системы». Другое дело, что здесь раскол проходит уже не по партиям или даже цвету ленточек на одежде, а внутри каждого человека.

Президент России — не исключение.

Его оппоненты — тоже. Кампания против «дела ЮКОСа» ведётся с позиции Личности — т.е. волюнтаристского идеала героя-преобразователя, пошедшего против правил и сделавшего добро людям. С другой стороны, одно из главных обвинений в адрес Путина — тот самый волюнтаризм, претензия встать выше норм и правил. Понятие «диктатура закона» используется и для критики избыточного легизма, и — в иронической перверсии -для разговоров о беззаконии.

Выбор Ющенко

Сегодня в постсоветской системе окончательно оформился дуализм. Итоги украинских выборов дали толчок для построения образа «другой России» — или, точнее, «другого СССР»: полноценной постсоветской альтернативы цивилизационного масштаба. И сегодня мяч на стороне Ющенко, ставшего поневоле духовным лидером этой альтернативы: он имеет абсолютный карт-бланш на то, чтобы занять любую из сторон — как сторону Личности, так и сторону Системы. Или стать диктатором — или де-факто потерять власть, отдав её механизму и процессу.

А Путин, позиционируясь относительно него, вынужден будет занять противоположную сторону.

Источник: http://old.russ.ru/culture/20041228_cron.html

[fbcomments]

About Алексей Чадаев

Директор Института развития парламентаризма